Почему банк “Зенит” пока не может полностью перейти на методологию Agile, в чем преимущество использования практик DevOps и почему не стоит оценивать эффективность отдела QA по количеству найденных дефектов.
Интервью руководителя блока информационных технологий “Зенита” Ильи Кучугина генеральному директору компании Перфоманс Лаб Юрию Ковалеву.
Он также прокомментировал результаты проведенного Перфоманс Лаб исследования о трендах отечественного рынка тестирования Russia Quality Report.
Генеральный директор Перфоманс Лаб
Руководитель блока информационных технологий банка “Зенит”
-- Последние три года вы возглавляете ИТ-департамент банка "Зенит". До этого трудились в Россельхозбанке, Бинбанке и банке "Траст". Расскажите, пожалуйста, удалось ли применить накопленный в этих финансовых организациях опыт на последнем месте работы?
— Знаете, каждое новое место работы требует специфического опыта. Это удивительная вещь: нас нанимают за прошлые достижения, но чаще всего оказываются нужными совершенно новые знания и умения.
Поэтому не весь мой опыт оказался полезен в «Зените», но кое-что я все-таки смог применить. В основном в сфере инфраструктуры. Так, при принятии технических решений – подбора «железа» и системного софта, построения сети – пригодились наработки, сделанные в Бинбанке.
-- Над решением каких ключевых задач работал IT-департамент банка "Зенит" в 2020 году?
— Первый, скажем так, плановый вызов состоял в завершении юридической интеграции с приобретенными структурами, а затем – с филиалами. Процесс сопровождался пиковым аккумулированием большого количества новых данных на наших системах. Это, с одной стороны, приводило к дополнительной нагрузке при организации миграции, с другой – ставило вопрос, выдержат ли системы тот объем данных, который приносит бизнес.
Сейчас этот процесс закончен, на уровне IT-систем в «Зените» произошла централизация.
Вторым, на этот раз внеплановым, вызовом стал перевод на удаленный режим работы. С задачей справились неожиданно быстро и хорошо: на новые рельсы встали всего за полторы недели, причем все это время мы лишь выдавали ключи удаленного доступа сотрудникам. А потом смотрели кругом с изумлением: почему остальные организации испытывают сложности с переходом на «удаленку»?
-- Как организован процесс тестирования в "Зените"? Есть ли в банке отдел QA?
— Признаюсь: это наше слабое место. Мы так быстро и стремительно меняли системы ИТ-ландшафт, что тестирование проводили в рамках проектов силами их команд. Только в начале 2020 года было принято решение, что с такой самодеятельностью надо заканчивать, потому что обеспечением качества продуктов должны заниматься специально обученные люди. Так в нашем банке появился свой отдел QA. Правда, он пока небольшой – там работает пять человек.
В числе задач, которые стоят перед этим отделом, – методология и помощь проектным командам с проведением тестирования. Кроме того, ребята организуют нагрузочные тесты, при этом сами мы их не делаем, привлекаем вендеров. Наконец, наши специалисты по QA занимаются развитием направления автоматизированного тестирования, а также следят за нагрузкой на внутренние системы по опережающим показателям и выстраивают эти процессы.
-- Компания Перфоманс Лаб подготовила очередной отчет Russia Quality Report, которое отражает актуальное состояние рынка IT-продуктов и обеспечения их качества в России. Из исследования выяснилось, что более 75% банков сегодня привлекают аутсорсинг-специалистов для тестирования своих систем.
Какая у вас точка зрения в этом вопросе – планируете продолжать развитие собственных компетенций или расширить привлечение сторонних организаций?
— Мы разработали серьезный план по развитию QA на 2021 год, но, к сожалению, финансовая ситуация в стране вряд ли позволит его реализовать. Скорее всего, мы продолжим работать по уже имеющимся направлениям тестирования – автоматизированное тестирование основных систем, а также тестирование высоконагруженных систем. Будем решать эти задачи собственными силами.
Надеюсь, в 2022 году мы вернемся к этому плану и развернем полноценное нагрузочное тестирование. Тем более, от нас этого требует стратегия развития бизнеса: на середину 2022 года намечен рост клиентской базы и, как следствие, нагрузки на систему.
-- Какие цели вы ставите перед внутренней командой QA? Участники нашего исследования, отвечая на этот вопрос, чаще всего говорили о необходимости повышения качества продукта. А что вы об этом думаете?
— Знаете, я не понимаю, как цель по повышению качеству продукта можно ставить перед отделом QA. Разве что речь идет об уменьшении количества дефектов, которые достигают продуктивной среды…
Главная цель, которая сейчас стоит перед нашими специалистами по QA, — покрыть авто-тестами максимальное число задач по одной из систем. За счет улучшения качества программного обеспечения это должно привести к сокращению времени вывода продукта на рынок.
-- Как вы понимаете, что команда тестирования работает хорошо? В 2020 году больше половины наших респондентов говорили о том, что оценивают деятельность отдела QA по числу найденных дефектов и сокращению времени выпуска продукта на рынок. А год назад игроки рынка часто упоминали о значимости числа пропущенных ошибок.
— Для меня главным критерием является именно количество пропущенных дефектов, а вторым по значимости – время тестирования, что влияет на сроки выхода продукта на рынок.
Оценивать эффективность отдела QA по числу найденных дефектов для меня странно. Если их было много – это значит не то, что тестировщики сработали хорошо, а что разработчики сработали плохо.
-- Russia Quality Report-2020 показал, что более 60% ИТ-руководителей не требуют от кандидатов в тестировщики образования в сфере информационных технологий. Вы придерживаетесь такой же позиции?
— Как я уже говорил, в банке «Зенит» действует модель, при которой отдел QA занимается организацией тестирования. И в этом случае профильное образование и практические навыки для сотрудников являются обязательными. Более того, они должны обладать опытом работы именно в финансовых организациях, чтобы уметь общаться с пользователями.
Но возможна и другая модель (мне, правда, сложно представить ее в банках): когда в отделе QA собраны сотрудники, которые просто набивают составленные кем-то тест-кейсы. Здесь профильное образование не требуется. Но если бы мне нужно было нанять такой персонал, предпочтение отдавал бы студентам старших курсов технических вузов. Ничего не имею против гуманитариев, но с их «бэкграундом» сложнее описать разработчику ошибку, они делают это как рядовые пользователи.
-- Для любого тестирования необходимо подготовить данные. В этом процессе большинство опрошенных нами компаний сталкиваются со сложностью обезличивания. В банке "Зенит" такие же проблемы?
— Наиболее существенные сложности связаны с организацией регресса при интеграционном тестировании. Проблемы здесь начинаются с организации сред и возникают вплоть до этапа поддержания тест-кейсов в актуальном состоянии.А требования к обезличиванию при интеграционных тестах могут просто-напросто привести к катастрофе, если не прикладывать серьезных усилий, чтобы ее не допустить.
Мы даже рассматривали возможность приобретения системы управления тестовыми данными, которая позволяет менять клиентскую информацию, номера счетов и прочие данные по одинаковым правилам. Сейчас мы не можем, скажем, одинаково обезличить номера паспортов, это приводит к большим проблемам при интеграционных тестах: ломается то одно, то другое.
Благо, требования к обезличиванию данных у нас не столь серьезные, поскольку мы тестируем системы собственными силами.
В нашем банке функциональное тестирование проходит на обезличенных данных, а вот регресс – на необезличенных, но им занимаются только те сотрудники, которые имеют право работать с банковскими сведениями.
-- Какую часть ИТ-бюджета банка "Зенит" занимают затраты на тестирование и QA?
— Мы хотели увеличить в 2021 году размер трат на тестирование и QA до 10% от общего IT-бюджета. Но эти планы скорректированы: в целом бюджет стал меньше.
-- Какова позиция "Зенита" по вопросу импортозамещения в сфере IT?
— Явной позиции в этом вопросе у нас нет, поскольку «Зенит» не является государственной структурой. При этом мы стараемся по максимуму использовать свободно распространяемое программное обеспечение. Но не обязательно российское.
Такой подход позволяет защитить организацию от возможных санкций. Ведь именно в этом состоит основная идея импортозамещения в России. Задача по развитию разработки отечественного софта, увы, отходит на второй план. В этом смысле больше пользы для нашего рынка принесло внедрение национальной платежной системы «Мир».
-- Вы ранее покупали продукты для тестирования или все же предпочитаете использовать программное обеспечение с открытым исходным кодом?
-- Сегодня практически все российские банки заявляют о том, что внедрили Agile. В "Зените" аналогичная ситуация?
— Нет, чистого Agile у нас нет. Но не потому, что мы отказываемся от этой методологии из-за связанных с ИТ-причин.
Этот подход требует высокого уровня зрелости бизнеса. Как минимум организация должна быть терпима к ошибкам своих сотрудников. Ведь Agile про то, что вся команда непрерывно ошибается, а потом быстро исправляется. Для нашего банка такая схема сейчас не подходит, мы только стараемся стать более гибкими.
Тем не менее, на нескольких проектах мы успешно внедрили технологию гибкой разработки по Scrum. До уровня Agile там многое не дотягивает: команды не находятся в одном помещении и перед ними не ставят общие бизнес-цели.
Подобных нам организаций довольно много. Они могут говорить о внедрении Agile, но по факту работающие там схемы довольно далеки от манифеста Agile.
Мы здесь не хотим лукавить и утверждать, что эта методология у нас уже действует, ведь подобный подход мог бы лишить нас возможности когда-нибудь дорасти до Agile.
-- В ваших командах, которые работают по технологии Scrum, есть тестировщики?
— Выделенных специалистов нет, функцию поделили между бизнесом и разработчиками. Ребята стараются совместно проводить полный цикл создания продукта – вплоть до промышленной среды.
-- Теперь давайте поговорим про инновации. На ИТ-конференциях представители банков зачастую говорят о своих планах по внедрению VR, интернета вещей, Big Data, машинного обучения. Для нас, тестировщиков, это вызов, поскольку практик тестирования этих технологий пока нет. Развивают ли в "Зените" такие инновации?
— Значимых инновационных проектов мы сейчас не развиваем. Только наши акционеры активно занимаются вопросом внедрения искусственного интеллекта для управления процессами химического производства.
Если говорить в целом об искусственном интеллекте, то основная проблема здесь в том, что разработчики не могут сказать, почему эти системы принимают то или иное решение. Это определяет серьезность вызова для специалистов QA: если нет понимания, как работает продукт, то как же его тестировать? Это проблема не только техническая, но и психологическая.
Пока, впрочем, мы говорим о новых технологиях в разрезе единичных кейсов, а не повторяемых операций с гарантированным результатом.
-- Это не совсем так. В Big Data основной применяемый метод тестирования – подготовка размеченных тестовых данных, признанных правильными. При изменениях системы эти данные туда вводят и смотрят, как они проверяются.
— Только непонятно, как решается вопрос, что это правильные данные.
-- Их сначала размечают и проверяют эмпирически. После чего вставляют в новую версию и смотрят на результат.
— Ясно. Хотя мне кажется, что это тяжелая тема.
-- Проектов с использованием Big Data у вас тоже не было?
— Это может показаться странным, но у банков в классическом понимании этого слова не так много данных, которые надо анализировать. И все их можно держать в структурированных хранилищах.
Big Data – это больше тема интернет-компаний и промышленных предприятий. Лишь отдельные банки начинают применять такие технологии для анализа клиентского опыта. Мы в этом смысле догоняющие, пока перед нами не стоит задач использования Big Data.
-- Как вы относитесь к DevOps, используете ли эти практики в своей работе?
— Мы стараемся использовать DevOps на всех проектах, где продукт разрабатывается собственными силами, а также в случае работы над вендорскими решениями, если написание кода отдано сторонним организациям, но мы занимаемся его сборкой.
На текущий момент по этой технологии в банке работает две системы, третья находится в процессе перевода. Заняты на этих проектах наши собственные специалисты по DevOps.
Мне кажется, что это правильный подход, он позволяет повысить эффективность процесса работы над продуктом вплоть до вывода его в продуктивную среду. А это, в свою очередь, помогает нам избежать ситуаций, когда мы три недели разрабатываем что-то, а потом шесть недель пытаемся его опробовать в «бою».
-- Какие, по вашему мнению, тренды наметились на российском ИТ-рынке в 2020 году?
— Agile-технологии все активнее проникают в банковскую деятельность. Со стороны может показаться, что речь идет исключительно о техническом моменте, но на практике эта тенденция влечет за собой коренные изменения на всем IT-рынке. С внедрением гибких методологий будут скорректированы подходы к набору и управлению персоналом, придется переосмыслить роль менеджмента.
Так, в какой-то момент я осознал, что если мы в банке сможем выстроить работу по принципам Agile, то моя должность перестанет быть необходимой. И это вызов каждому руководителю: какие шаги необходимо предпринять, чтобы остаться востребованным и в новых условиях?
Второй тренд обнажила ситуация с COVID-19. Переход «айтишников» на удаленный режим работы привел к тому, что связи между коллегами начали рваться, стало гораздо тяжелее передавать опыт и обучать. Я никогда не занимался в таком количестве проблемами HR, как в этом году.
Это показатель того, что в современном мире все большую роль начинают играть специалисты по работе с людьми. Если раньше можно было обеспечить технологическое лидерство за счет большого бюджета, то сегодня эта схема не действует. К успеху приводят сотрудники, а не деньги. И тенденция эта будет только развиваться.
